Когда уедет с Севера последний каторжанин

— Наша компания, начиная с 2004 года, работает не только в строительной, но и в коммунальной отрасли. В частности, мы обеспечиваем население Омсукчанского района Магаданской области теплом и горячей водой. И когда я слышу высказывания высокопоставленных чиновников о якобы зажравшихся коммунальщиках, взвинчивающих тарифы до потолка, мне становится не по себе. И хочется спросить у таких деятелей — господа, а вы знаете, какая прибыль заложена в тариф? Отвечаю — «целых» полтора процента. Во как озолотился на ЖКХ!

Между тем элементарные законы экономики говорят о том, что если прибыль предприятия не превышает 15 %, то такая структура съедает сама себя. Нет у нее перспектив для развития. По сути, это потенциальный банкрот. Что мы наблюдаем сегодня в коммунальном секторе? С одной стороны — на 200 % изношенные инженерные сети, которые ремонтировать уже невозможно. Там все менять нужно. Другая сторона медали — полностью устаревшие объекты генерации. Вот мы взяли в аренду 5 котельных в Омсукчанском районе, из которых 3 работают на угле. А сама работа ведется дедовским методом — то есть кочегар с лопатой подкидывает уголек в топку. Да к нам можно иностранцев на экскурсию привозить, чтобы посмотрели, как топили печи в XIX веке. Они такое только в кино видели. А мы так живем.

Думаю, не надо быть великим мыслителем, чтобы понять простую вещь — для реформирования ЖКХ требуется в первую очередь менять инженерные сети и строить новые котельные. Но у нас государство идет своим путем. Куда были потрачены 254 миллиарда рублей, выделенные из федерального бюджета на решение проблем коммунальной отрасли России? Известно куда — на ремонты домов. Но ведь без инженерных коммуникаций эти, даже отремонтированные дома, никому не нужны. Не сможет человек обойтись без тепла и горячей воды. Однако это, похоже, никого не волнует. Страна усиленно красит фасады и забывает о самом главном. В итоге скоро это может привести к коммунальному коллапсу. И все происходит потому, что в коммунальную отрасль лезут дилетанты. Как, собственно, и в строительство. При сегодняшней системе саморегулирования любой желающий может получить допуски на выполнение любых видов строительных работ. И наплевать, что у тебя за душой нет ни опыта, ни техники, ни специалистов. Вообще ничего, кроме желания набить собственные карманы. Для шабашников наступили счастливые времена. Вот вам реальная картина из жизни.

Только содержание собственных производственных площадей вместе с уплатой земельного налога мне обходится в два с лишним миллиона рублей в год. Это я беру лишь малую часть своих расходов. А у ребят с авторучками нет и таких затрат. Они, в лучшем случае, оплачивают аренду крошечной комнаты, которую гордо называют офисом. О привлечении рабочей силы я уж вообще молчу. Не буду вдаваться сейчас в тарифные и другие тонкости, чтобы не запутать читателей, и скажу просто — рабочий четвертого разряда, согласно нашим сметам, должен получать на руки не более 25 тысяч рублей. Но за такие деньги ни один приличный специалист ничего делать не будет. И его можно понять. Что такое 25 тысяч на Колыме, где коммунальные платежи составляют минимум 5 тысяч рублей в месяц, а оплата электроэнергии — 2 тысячи рублей? Где килограмм огурцов стоит 300 рублей летом и 800 рублей зимой, килограмм рыбы (это в нашем-то рыбном краю) обходится покупателю в 450 рублей, а за пакет молока вы заплате около 100 рублей? И все остальное — в том же духе. Тем более что мы, в отличие от многих наших коллег, не можем нанимать на работу китайских или таджикских «мастеров». Нам нужны специалисты, знающие толк именно в строительно-монтажных работах. А это уже другой уровень. Поэтому наши сотрудники, имеющие тот же четвертый разряд, зарабатывают у нас порядка 60 тысяч рублей. И вот судите сами — по смете человек должен получать 25 тысяч, а на самом деле он получает в два с половиной раза больше. За счет чего мы выплачиваем такие деньги? Да прежде всего, за счет накладных расходов и прибыли, которая должна (по идее) идти на развитие предприятия. На обновление техники, на покупку ГСМ и т.д. Без этого компания просто не может развиваться. Однако мы вынуждены работать и жить в условиях финансового перекоса. Это — наша северная специфика. К величайшему сожалению.

—  Рынок недропользования испытывает серьезные кадровые сложности, тем более на Дальнем Востоке. В 90-х годах произошел перекос в системе подготовки специалистов. К примеру, закрывались ПТУ и техникумы. И проблему обучения квалифицированных рабочих никто не решал. Не случайно рынок и сейчас испытывает потребность в машинистах экскаваторов, машинистах бульдозеров, водителях.  Но это, так сказать, общероссийская беда. У нас же есть и свои, региональные сложности, поскольку отток населения с Дальнего Востока в европейскую часть страны продолжается. Причем территорию покидают в первую очередь квалифицированные специалисты, востребованные в любом регионе. Или молодые люди, способные стать такими специалистами. Их гонит отсюда даже не суровый климат или географическая изоляция, а социальные ограничения. В том же поселке Омчак Магаданской области не хватает ни врачей, ни учителей. Да и вообще уровень жизни здесь довольно низкий.  Как удержать человека в таких условиях? А ведь Омчак — далеко не единичный пример такого рода. Что же касается нашей компании, то мы довольно успешно пытаемся изменить ситуацию. Ведь приоритет группы «Полюс» и, соответственно, ОАО «РиМ» — вовлечение местных жителей в реализацию крупных промышленных проектов. Но при сегодняшней производственной технологичности нам требуются не просто кадры, а высококвалифицированные сотрудники. В этой связи мы сотрудничаем с Северо-Восточным госуниверситетом, Магаданским политехникумом и профессиональным училищем в поселке Стекольный. В частности, по схеме целевого набора.  Также у нас регулярно проходят практику десятки студентов. И лучшим из них мы впоследствии предлагаем работу в нашей компании. Но решать кадровые проблемы нужно комплексно. Недостаточно просто набрать группу и чему-то обучить молодежь. Важно создать условия для карьерного роста выпускников вузов и профтехучилищ. И у нас такие условия созданы. У нас есть примеры, когда недавние студенты за короткое время становились руководителями важнейших подразделений предприятия. Также большое внимание мы уделяем финансовым вопросам. Человек должен знать, ради чего он, собственно, трудится. Сейчас мы много работаем над совершенствованием системы оплаты труда, была проведена тарификация работ, на основе которой разработаны тарифная система оплаты труда рабочих. В результате проделанной работы зарплаты у нас не просто были повышены. Они стали более прозрачными и понятными для самих сотрудников. Ну и, конечно же, мы постоянно поднимаем уровень бытового комфорта своих специалистов. Чтобы человек даже в вахтовом поселке мог нормально отдохнуть и со свежими силами приступить к работе, несмотря на то, что делать это в условиях масштабного строительства очень сложно.  Я к чему все это говорю? Конечно, производственные компании на Дальнем Востоке просто обязаны создавать условия для своих коллективов. Мы в этом и сами заинтересованы. Вот еще недавно наше штатное расписание насчитывало 500 человек. Затем в связи с увеличением объемов работ в течение текущего года эта численность была увеличена практически в два раза. А к декабрю 2013 года нам потребуются более 3 тысяч специалистов. Где их брать? Да, мы готовы и дальше трудоустраивать, а также обучать местных жителей. Но и государство должно решить целый комплекс социальных задач, чтобы жить и работать в нашем регионе было комфортно и выгодно.  

— Лидер нашей партии Владимир ЖИРИНОВСКИЙ не раз предлагал отменить на Дальнем Востоке практически все налоги. И я как дальневосточник полностью согласен с этой точкой зрения. Скажу больше — решать проблемы региона требуется как раз радикальными методами. Ведь не секрет, что отток нашего населения в европейскую часть страны превышает все разумные пределы. Молодые люди, живущие в Магадане и Благовещенске, в Якутске и Владивостоке, в Хабаровске и Биробиджане, в Петропавловске-Камчатском и Южно-Сахалинске не видят для себя на своей малой родине никакого будущего. И они по-своему правы.

   Складывается впечатление, что Дальний Восток нужен федеральному центру исключительно в качестве сырьевого придатка. Чтобы спокойно выкачивать отсюда природные ресурсы. А вот о развитии этой земли никто не думает. Точнее, думает, но как-то странно. Вот недавно при Госсовете была создана рабочая группа под руководством губернатора Амурской области Олега КОЖЕМЯКО. Я тоже туда вошел. По идее, мы должны сформировать пакет предложений о путях развития Дальнего Востока, с которыми уже в ноябре должен быть ознакомлен президент РФ Владимир ПУТИН. Да, в готовящемся документе есть неплохие идеи. Но, по большому счету, речь идет о полумерах. К примеру, предлагается отменить налоги для вновь созданных компаний. А почему не для всех? Чем хуже старые предприятия, работающие здесь в течение десятилетий? Нет, налоги на Дальнем Востоке необходимо отменять полностью. Оставить можно только НДФЛ, поскольку его собирают территории. Но региональный производственный сектор должен получить стимул для реального развития.

   А масштабные налоговые преференции, отраженные в налоговом и бюджетном кодексах, сыграют в этой связи огромную роль. Тот же соседний Китай поддерживает свои депрессивные территории именно налоговыми послаблениями. Более того, на мой взгляд, в ДФО должна быть усилена роль муниципальных органов власти. А то ведь, согласно ФЗ-131, районные администрации получили широкие полномочия. Вот только денег у них нет, все забирает либо субъект Федерации, либо Москва. А без конкретных финансовых ресурсов любые полномочия – фикция.

   Или вот момент… У нас в регионе катастрофически не хватает рабочих рук. Нет не только высококвалифицированных специалистов, но и простых рабочих. Так давайте отменим армейский призыв для тех, кто живет и работает в Дальневосточном федеральном округе. Не хочет московский, питерский, саратовский или псковский юноша служить в армии – и не надо. Пусть едет на Дальний Восток, получает здесь специальность и спокойно работает до своего 27-летия. Мы должны думать не только о том, как остановить отток населения, но и о привлечении в наш регион людей из других российских территорий. При этом вахтовый метод должен постепенно исчезнуть. А то ведь поражает наглость руководителей госмонополий и крупных федеральных компаний. Мол, у вас на Дальнем Востоке нет специалистов, поэтому мы привозим своих работников.

   Я понимаю, что может не хватать каких-то сверхуникальных профессионалов. Но уж хороших бульдозеристов, экскаваторщиков, грейдеристов, водителей и других работников можно готовить прямо на месте. Причем силами этих же крупных предприятий. Вы выкачиваете отсюда природные ресурсы? Так будьте добры, восполняйте потери решением наших кадровых проблем. Создавайте условия для развития региона даже не на годы, а на столетия вперед.

   Я привел в качестве примера лишь несколько наших предложений. Но, по большому счету, нужно принимать закон о Дальнем Востоке, где все преференции будут четко прописаны. И мы в Госдуме сейчас занимаемся подготовкой соответствующих предложений.

 — Наше предприятие работает на Колыме вот уже более 75 лет. Главным образом мы производим промприборы для золотодобывающей промышленности. Когда-то, при советской власти, в Магаданской области было шесть таких заводов. Но в итоге остался один наш. И вот что я хочу сказать. На сегодняшний день мы работаем достаточно динамично. Наша продукция востребована не только в России, но и за рубежом.

   Однако, если завтра упадут цены на золото, нам придется очень нелегко. Судите сами — в северных регионах и приравненных к ним районах государство гарантирует местным жителям целый набор всевозможных преференций. Это правильно, конечно. Вот только выполнение всех этих обязательств сейчас легло на нас, производственников.    Например, именно мы выплачиваем своим сотрудникам всевозможные коэффициенты и надбавки. Не государство, а работодатели. Другой пример — отпуск. Во-первых, он у нас на 14 дней больше, чем в среднем по стране. А ведь каждый день должен оплачиваться. Кто это делает? Правильно, тоже мы, руководители предприятий. 

  Ну а во-вторых, стоимость проезда работников и их детей на материк у нас также компенсируется за счет производства. То есть это давно уже стало нашими расходами. И таких примеров я могу привести великое множество. В свое время мы обращались в Минфин РФ с просьбой компенсировать нам наши затраты. Мы же понимаем — если не будет на Севере этого набора дотаций и льгот, отсюда разъедутся последние жители. По идее, мы берем на себя решение государственной задачи. Так почему же государство не может нам вернуть хотя бы часть потраченных нами средств? Но федеральные чиновники занимают иную позицию. Мол, включайте свои затраты на социалку в себестоимость продукции. Однако это в корне неправильный подход. 

   Мы работаем в рыночных условиях. У меня нет гарантированного объема закупа промприборов. То есть наши продажи зависят непосредственно от конкурентоспособности. И получается интересная ситуация — мы вынуждены увеличивать стоимость своего оборудования с учетом своих социальных затрат. А наши конкуренты в других регионах страны или в том же Китае такими обязательствами не связаны. У них ценообразование строится в обычной плоскости, без массы социальных нагрузок. В итоге наше оборудование стоит дороже.

   Но ведь и это еще не все. На Севере производственники вынуждены нести просто огромные накладные расходы. Я вам приведу конкретный пример. Тонну песка для своего литейного производства мы покупаем на материке за 2 тысячи 700 рублей. А с учетом стоимости доставки этого груза на Колыму тонна песка обходится нам уже в 15 тысяч рублей. И таких примеров можно привести множество. Одна лишь стоимость электроэнергии для промышленных потребителей Колымы в четыре с лишним раза выше, чем у наших коллег в Сибири. Где тут логика? А ее нет. Поэтому, на мой взгляд, государство просто обязано поддержать производственный сектор территории. По крайней мере федеральный бюджет должен взять на себя выплату северных коэффициентов и надбавок, а также финансирование других преференций. Иначе ни о каком системном развитии дальневосточной промышленности не может быть и речи.