Секретные коды старателей

И добыча, и разведка  

— Александр Николаевич, если говорить о россыпной золотодобыче, сколько дочерних организаций входит в структуру «Сусуманзолото»?

— В общей сложности 15 компаний, из которых 13 занимаются непосредственно золотодобычей, 10 из россыпей и три из руды, а две — геологоразведкой.

— А какие добывающие предприятия?

— Это, в первую очередь, ООО «Чай-Урья Золото», ООО ГГП «Иткана», ООО «АСТРА», ООО «Север», ООО «Новый путь», ООО «Карьер Челбанья», ООО «Мир», ООО «Герба», ООО «Горняк-Плюс» и другие. Солидный вклад в общее дело вносит и ООО «Дражник», отрабатывающее дражные участки.

— Какова доля россыпей в структуре добычи?

— На месторождениях россыпного золота мы добываем открытым способом около 60% металла, 30% — дражным методом, а оставшиеся 10% — на месторождениях рудного золота.

— Сколько золота предприятие добыло в прошлом году?

— В общей сложности 6 тонн 58 килограммов.

— В этом году планы такие же?

— Да, но давайте не будем пока об этом говорить. Подведём итоги сезона, тогда и представим полную картину.

— ПАО «Сусуманзолото», как известно, — современный промышленный холдинг. Каким образом вы выстраиваете отношения с дочерними организациями?

— Хотелось бы отметить, что всё новое — это хорошо забытое старое. Ещё во времена горно-обогатительных комбинатов все они работали по цеховой схеме, развитием которой и стал, с некоторыми допущениями, холдинг. Владимир Кириллович ХРИСТОВ сумел не только сохранить Сусуманский ГОК, но и встроить его в новые, рыночные реалии. Что же касается взаимоотношений с «дочками», то у нас всё работает, как на заводе. Есть головная контора — ПАО «Сусуманзолото», которая приобретает лицензии, технику, запчасти, ГСМ и всё необходимое. Ну и, конечно, выполняет управленческие и координирующие функции. А каждая из дочерних структур — это своего рода заводской цех, который решает сугубо свои производственные задачи.

— И у каждого из таких «цехов» есть свой план?

— Конечно! Только в нашем случае он зависит от лицензионных условий на том или ином участке. Это долгосрочные процессы, мы ведь выстраиваем работу дочерних структур на годы вперёд.

Приходят сами

— В структуру ПАО «Сусуманзолото», помимо «дочек», входят ещё и подрядные организации. А их сколько?

— Подрядные организации не могут входить в структуру компании, так как являются самостоятельными юридическими лицами, владельцы которых не имеют никакого отношения к холдингу. С такими предприятиями, и их немало, компания заключает договоры подряда. По таким договорам кто-то перевозит для нас грузы, кто-то строит или делает ремонты, кто-то выполняет отдельные работы или комплекс работ на геологоразведке. Есть подрядчики, их на сегодняшний день 34, которые выполняют горные работы.

— Сколько золота добывает каждый из ваших подрядчиков?

— Если говорить строго в рамках закона, то по договору подряда эти предприятия золото не добывают. Они выполняют комплекс горных работ на принадлежащих нам горных объектах. В результате этих работ они получают золотосодержащий концентрат, который передают на ШОФ владельца лицензии, ПАО «Сусуманзолото». У разных предприятий в наработанных за сезон концентратах золота содержится от 10 до 100 килограммов. Хотя в нашей практике бывают договоры, по которым подрядчик занимается только одним видом горных работ — вскрышей торфов, буровзрывными работами или переработкой хвостов.

— Понятно, что коль скоро подрядчики работают на ваших лицензиях, то они должны вносить вклад в общую копилку всего холдинга. Каков этот вклад?

— В 2019 году из добытых компанией более шести тонн золота почти 600 килограммов получено с объектов, где работали такие самостоятельные предприятия. Всё добытое золото с этих объектов является собственностью ПАО «Сусуманзолото». Компания платит за этот металл НДПИ, производит его аффинаж и, соответственно, платит за это и за доставку золота на аффинажные заводы. Холдинг платит за земли, взятые в аренду, за воду, используемую при промывке песков и т.д. Ну и, конечно, оплачивает подрядной организации по договору подряда те горные работы, которые были выполнены. Стоимость подряда доходит до 80% стоимости металла, добытого на объекте, иногда меньше.

— Почему такая разница?

— На разных объектах разные условия. Где-то подрядчики работают на тех лицензиях, на которых уже давно компания окупила затраты на их приобретение или на геологоразведку, а где-то только недавно заплатила десятки или сотни миллионов, выиграв аукцион, или вложилась в геологоразведку. Где-то предприятию-подрядчику отдан в работу блок с балансовыми запасами, а где-то оно ведёт опытно-промышленные работы. Да и расходы на ввод объекта в эксплуатацию, которые ложатся на головную компанию, разные.

— Какие расходы?

— Перечислять можно очень долго. Начинать нужно с создания инфраструктуры. Ну и сопутствующих затрат достаточно — документооборот в отрасли чрезвычайно большой. Например, чтобы разработать технический проект и пройти все согласования, нужно привлечь горняка, геолога, экономиста, механика и других специалистов. Специалисты должны быть квалифицированные и, соответственно, хорошо оплачиваемые. Для предприятия, добывающего 10 или даже 50 килограммов металла, это весьма накладно. Регулярно требуются различные отчёты. А для этого, разумеется, нужны штатные работники. Да и экологическим нюансам в нашей сфере уделяется повышенное внимание. Но малый бизнес вряд ли сможет принять на работу квалифицированного эколога. Также не стоит забывать — большой документооборот подразумевает участие высококвалифицированных юристов. Причём юристов, хорошо знакомых именно с нашим, отраслевым законодательством. Даже крупные компании в них нуждаются. А где их взять малому или среднему бизнесу?

— Но в вашем случае все расходы на специалистов и в целом на регулируемость в документообороте берёт на себя «Сусуманзолото»?

— Разумеется! И наши дочерние предприятия, и наши подрядчики выходят на работу на полностью готовые лицензионные участки. Они заняты только горными работами. У них нет дополнительных расходов, это наши задачи.

Полный цикл

— Насколько известно, подрядчики работают вместе с вами в течение вот уже многих лет. А были те, кто уходил в свободное плавание?

— Я хорошо знаю руководителей наших независимых подрядчиков, которые работают с ГОКом уже 10 и более лет. Это достойные специалисты, которые руководят крепкими предприятиями. Что касается прекращения наших отношений, такое, конечно, бывает постоянно. Чаще это происходит по инициативе ПАО «Сусуманзолото» — расторгаем договор или не продлеваем его с теми подрядчиками, кто не обеспечивает выполнение договорных обязательств. Бывает и наоборот — кто-то уходит сам. Но на моей памяти такие случаи единичны. Я же объяснил, почему уходить в свободное плавание очень сложно. Кроме того, мы выстроили предельно прозрачную модель взаимоотношений с подрядчиками, и люди сами видят все аспекты производственного и экономического циклов. Здесь никто никого не обманывает, всё очень зримо. Да и условия у нас, скажу без ложной скромности, хорошие. Поэтому подрядчики дорожат нами, а мы — своими подрядчиками. Хочу заметить, что наши отношения взаимовыгодные, мы ведь никого не тащим за руку. Люди оценивают ситуацию и сами приходят к нам. Они понимают, что им выгоднее и проще работать на подряде.

— Александр Николаевич, по-прежнему не утихают споры относительно вольного приноса. Помнится, вы всегда выступали против этой идеи. Ваше мнение не изменилось?

— Здесь вы ошиблись. Я лично никогда не выступал категорично против вольного приноса. Я уже давно говорю, что у меня к этому явлению два подхода.

Первый — это подход руководителя золотодобывающей компании. Могу сказать, что с этой позиции меня эта проблема мало волнует. Я считал и считаю, что вольный принос не способен составить нам конкуренцию. Квалифицированные специалисты, работающие на высокооплачиваемых рабочих местах, не пойдут в вольный принос. Они очень много в этом случае теряют. И, конечно, вольный принос не может существенно увеличить добычу золота.

Второй — это подход гражданина, проживающего на этой территории и хорошо знающего, что происходит на этой земле. Независимо от того, есть закон о вольном приносе или нет, сегодня только на территории Магаданской области вольным приносом занимаются сотни, а может, и больше людей. Почему они не идут работать в другие сферы деятельности — это отдельный большой разговор. Но эти люди сегодня реально существуют, зарабатывают этой деятельностью себе на жизнь, они добывают определённое количество металла, который уходит в нелегальный оборот. И проблема не только в том, что государство не имеет дохода с этого оборота. Хуже то, что нелегальный вольный принос порождает устойчивые криминальные группы, специализирующиеся на скупке золота. Со всеми вытекающими социальными последствиями. Сегодня на любой встрече с депутатами, руководителями администраций области и районов население этот вопрос поднимает и говорит о тех проблемах, которые возникают. Как с этим бороться? Понятно, что должны быть репрессивные действия к преступным элементам, понятно, что надо их садить, но существующие условия будут порождать новых нарушителей. Я считаю, что только легализация вольного приноса и продуманное налогообложение вольноприносителей способны постепенно декриминализовать этот бизнес. В качестве аргумента я обычно предлагаю вспомнить ситуацию с частными таксистами во времена перестройки. Пока они были в тени, возле них крепли бандиты и богатели коррумпированные силовики. И что сегодня, когда всё легально?

Ну а что касается разговоров о том, что легализация вольного приноса будет способствовать хищению золота на предприятиях горной промышленности, тут у меня ответ один — сегодня на самом деле нет никаких проблем со сдачей ворованного золота. Препятствием к хищению золота в промышленности является не проблема с реализацией металла, а его надёжная охрана. Чтобы золото не крали, его надо хорошо охранять.  

Широкий спектр

— Итак, вы сказали, ваши подрядчики добывают от нескольких килограммов до сотни килограммов золота. А сколько драгметалла в прошлом году добыли дочерние предприятия?

— Тоже по-разному. В частности, ООО «Чай-Урья Золото» — 852 килограмма, ООО ГГП «Иткана» — 538 килограммов, ООО «АСТРА» — 447 килограммов, ООО «Север» — 357 килограммов, ООО «Карьер Челбанья» — 282 килограмма, ООО «Новый путь» — 195 килограммов. Планы текущего промсезона также внушительные.

— Работы на россыпях ведутся открытым способом?

— Не только. Например, компания ООО «Горняк Плюс» на месторождении Сухое Русло добывает металл подземным способом. В прошлом году там было извлечено 90 килограммов металла.

—  А сколько золота добыло ООО «Дражник» дражным способом?

— Годовой производственный итог ООО «Дражник» составил 1 тонну 758 килограммов золота. Для нас такой показатель был важен не только с производственной позиции. Напомню, что в 2019 году дражный флот Колымы отметил 70-летие. Так что наша результативность — это ещё и дань преемственности поколений. Тем более что ПАО «Сусуманзолото» не только не потеряло свой дражный флот, но и нарастило его. Сейчас у нас восемь драг, и все они регулярно модернизируются.

— Что можно сказать о ваших рудных активах?

— В состав ПАО «Сусуманзолото» входят три предприятия, осваивающие рудные месторождения: ООО «Электрум Плюс» (Ветренское), ЗАО ЗРК «Омчак» (Верхне-Алинское) и ООО «Рудник Штурмовской» (Штурмовское). Работы там ведутся достаточно динамично. Но рудные объекты — это тема для отдельного разговора. Думаю, мы к нему ещё вернемся.

— Какой общий объём балансовых запасов у вашей компании?

— Более 50 тонн. Но мы их ещё и регулярно приращиваем, в том числе благодаря специалистам нашего ООО «Разведчик».

— И по рудному золоту приращиваете?

— Конечно! В частности, на Штурмовском ведём геологоразведочные работы на действующей лицензии, а также поисковые лицензии на перспективные площади.

Структурный рынок

— Золотодобыча — основа экономики Магаданской области. Появляются ли здесь новые игроки?

— В принципе, рынок давно сложился. Игроки здесь тоже известные, поэтому целесообразно говорить, скорее, о новых объектах в рамках уже существующих компаний.

— Александр Николаевич, вот вы работаете в золотодобыче всю свою жизнь. У вас изначально были, скажем так, директорские амбиции?

— Знаете, мой жизненный опыт показывает, что, как правило, хороший специалист думает о карьерном росте. Я не исключение. И не для того человек готов занимать более высокие позиции, чтобы над кем-то возвыситься или получить более высокую зарплату. Хотя, конечно, материальный вопрос не последнее дело. Для специалиста важно, что более высокая должность предполагает больше возможностей для реализации своих идей. Конечно, больше ответственность, но и вопросы решаются более масштабные. Работать интереснее, можно развивать себя как специалиста. Для творческих личностей, а таковыми являются большинство наших специалистов, это очень важно.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ